Рецензия на роман "Собиратель рая". Татьяна Веретенова, "Русская жизнь"

Недостоверность собственной жизни

О романе Евгения Чижова "Собиратель рая" — много спойлеров, но не главных.

Евгений Чижов

Философский текст с исследовательским, наблюдательным отношением к жизни. Из тех по-настоящему хороших романов, что дарят новые ракурсы знакомых смыслов. История о времени (как в нем жить, как с ним взаимодействовать?), об отношениях сына и матери, о болезни и старости.

Роман идей и двойников, только главные герои бродят не по июльскому Петербургу, а по февральской Москве (предположительно 2002 или 2003 год) и еще немного по холодному Нью-Йорку. В продолжение традиций Достоевского текст насыщен снами героев (сходными и метафоричными), и так же не всегда сразу понятно, читаем описание реальности или сна.

Главную мысль романа — о том, что не мы проживаем время, а время проживает нас — очень люблю, когда-то давно впервые вычитала ее у Тортона Уайдера (об этом же есть в 4 паде "Йога-сутр").

Здесь ее высказывает главный герой Кирилл Король, поучая своих учеников и поклонниц:

"Вы думаете, ваши вкусы и интересы, ваши мнения и ценности в действительности ваши? Вашего в них нет ни на грош! Все принадлежит времени, которое вам досталось..."

Он прекрасно понимает, что в рамках человеческого существования время непреодолимо и поэтому утверждает:

"Время — вот абсолютная власть, с которой не поспоришь. ... О свободе мог бы всерьез говорить только тот, кто сумел бы опрокинуть или хотя бы обмануть эту власть!"

Именно о такой его героической попытке обмануть время, отменить сегодняшний день — этот роман. Доставшиеся ему 90-е, безусловно, провоцировали на то, чтобы сбежать. В то время как большинство предпочитало уехать из страны (этот выбор делает пара персонажей), Кирилл поступает иначе. Его дни проходят на барахолке, где он скупает наиболее достоверные предметы прошлых эпох, обладая при этом уникальной "чуйкой".

Он чистит, ремонтирует, систематизирует "вещички", создавая себе различные образы прежних времен. Наряжаясь то стилягой, то отставным военным, то почти дэнди, он пытается "вывернуться из себя, извернуться так, чтобы не быть больше собой, стать кем угодно, кроме себя". "А я не хочу к этому времени пришпиленным быть! Я ему ничего не должен. Оно мне не указ! Я вам не герой вашего времени!" — продолжает проповедовать он на рынке.

Апофеозом становится вечеринка-карнавал у него дома, когда он наряжает своих гостей в наряды разных эпох. И здесь в текст устремляется специфическая лексика — названия всех этих "вещичек": допустим, боа, френч, гамаши еще можно себе представить, но вот английский дафлкот, стрижку бубикопф, галстук—пластрон приходится искать в интернете…

В романе почти нет портрета Кирилла; высокий, худощавый, узкоплечий — это почти все, что мы о нем узнаем. Никакой и разный, любой одновременно. При этом он обладает огромной харизмой, знаниями, пониманием жизни. Его свита: Карандаш, Боцман, Лера, Вика и еще несколько персонажей постоянно между собой говорят о нем, становясь его двойниками и как бы высвечивая те или иные его черты.

У Леры есть то же, что и у Короля, стремление ускользнуть, вырваться; Боцман называет его "дезертиром в прошлое", при этом утверждая, что Кирилл помнит свои предыдущие воплощения (и поэтому знает, например, как правильно завязать галстук, который носили полвека назад в другой стране); Карандаш утверждает, что "Король наш уже с детства старым был", а Вика высказывает догадку, что он является сверхсуществом, воплощенным на Земле ангелом.

В романе опять-таки звучит рыночное многоголосье, а автор остается на позиции "вам виднее, что правда, а что нет". Впрочем, его позиция отражается в эпиграфах, особенно во втором, немецком. (Читаю роман в Баварии, здесь немецкое немного проще осмыслить.)

Другой важной темой и ключевой сюжетной линией являются отношения Кирилла с матерью, Мариной Львовной. Она примерно 1930 года рождения, а ее сын 1960? 1965? Определить его возраст очень сложно, он не меняется. Тем не менее в 90-е они живут вместе в одной квартире где-то на окраине Москвы. В какой-то момент они оба начинают выпадать из времени, но совершенно по-разному.

У матери развивается болезнь Альцгеймера: она постепенно начинает забывать настоящее и недавнее прошлое; однажды она забывает дорогу домой и пытается найти адрес, где она жила в детстве и молодости. Сын долго ищет ее морозной ночью.

Отступая назад по ступенькам памяти, в определенный момент Марина доходит до точки, откуда уверенно заявляет брату:

"Но у меня нет никакого сына!".

Это отрицание Кирилл получает в ответ на свое отрицание времени, и оно становится приговором.

Не отягощенный сложным сюжетом, роман в то же время композиционно точно выверен и в смысловом отношении идеально завершен. При этом формальное деление на три части поверх деления на восемь глав вызывает лишь недоумение. Стиль густой, хорошо прописанный явно превалирует над сюжетом (описание февральского снегопада прекрасно).

И в этом проза Евгения Чижова близка прозе Евгения Водолазкина, возможно, лучшего современного стилиста, иногда пренебрегающего сюжетом. Сходство с романом "Брисбен" можно увидеть и в философском осмыслении болезни — у Водолазкина речь идет о болезни Паркинсона. И еще в медитативном, по-хорошему медленном темпе повествования, дающем возможность наблюдения и осознанности. Испытываю больше читательского доверия к текстам написанным постаринке, ручкой — в них вручную вложено авторское внимание, они достоверней. (Слышала, что кроме Чижова еще так пишут Сенчин и Аствацатуров.)

Это красиво холодный, зимний роман. Переставая помнить и как-то интерпретировать окружающую действительность, Марина Львовна (ее восприятие передано очень точно) продолжает внимательно наблюдать: "Красиво, правда?" — ищет она поддержки у других, наблюдая прежде всего снежную зиму. Эта зима созвучна характеру Короля, его здоровому одиночеству, его умению безупречно держать дистанцию. И лишь в его заключительном сне (сон ли это?) появляется тепло "то ли конец весны, то ли начало лета". Долго оставаясь загадкой для других (прямо печоринская история), в финале характер Кирилла раскрывается, обнажая "ностальгию — тоску о рае" ("хотел собрать для вас рай") и объясняя смысл заглавия.

"— Как это — тоска о рае? — спрашивает Короля Лера. — Как я могу тосковать по тому, чего никогда не видела и не знала?" — " И видела, и знала, — ответил он, — только не помнишь...."

Источник: https://zen.yandex.ru/media/ruzhizn/nedostovernost-sobstvennoi-jizni-5dea4f4d32335400b537389f